Мы встретились с Митеном в ашраме Ошо в 1990. Мне было 20, а ему 42, но наши сердца немедленно почувствовали связь. Я знала только, что Митен один из музыкантов, которые играли для Ошо — больше ничего. Но всегда, когда мы были вместе, я чувствовала себя хорошо. Мы так много смеялись вместе — да и сейчас смеемся. В индийском ашраме он играл на коллективных медитациях для тысяч людей, и как-то пригласил меня присоединиться…Интервью с Девой Премал и Митеном для журнала Wild Yogi
— Дэва и Митен, расскажите откуда вы родом, когда начали заниматься музыкой и в каком стиле?
Дэва: Я родилась в Германии, в Нюренберге, в 1970 году. Я с детства занималась музыкой. Моя мама играла на виоле да гамба, она и папа увлекались Дзен и йогой, папа учился санскриту. Когда мама была беременна мной, они часто пели для меня Гаятри мантру. Потом, когда я была ребенком, мы пели эту мантру на ночь, перед тем, как идти спать. Тогда я не особо понимала, что она значит и зачем ее петь. Гораздо позже я осознала, насколько ценным было то время. Меня обучали классическому вокалу, игре на скрипке и фортепиано. Мама посещала ашрам Ошо и в 11 лет я тоже стала его ученицей. В его ашраме в Индии я изучала также массаж, шиацу и кранио-сакральную терапию.
Митен: Я вырос в Лондоне, моя молодость пришлась на 60-е годы, в то время вся молодежь Англии жила рок-музыкой и звучанием Битлз. Куда бы ты не пошел, эта музыка звучала на улицах. Это было время наивности, время, когда вы могли почувствовать, что в жизни нет ограничений.
Я стал рок-музыкантом, гитаристом, певцом, сочинял песни. В 70-е гастролировал вместе с Флитвуд Мэк, Лу Ридом (солистом Вельвет Андеграунд), Ри Кодером. Выпустил два своих альбома, которые хорошо приняли — один продьюсировала группа Кинкс, другой — для компании Ариола Рекордс, известный продьюсер Бонес Хоув из Лос Анджелеса. Вроде все шло успешно, но я чувствовал неудовлетворенность внутри. Два своих альбома, еще я писал песни для других, для радио и ТВ, но в тридцать с чем-то лет я начал ощущать, что ищу что-то более сущностное, тонкое, нежели обычная жизнь в стиле «секс, наркотики, рок-н-ролл».
Я пошел в общину учеников Ошо, чтобы начать новую жизнь. Там я правда тоже не ушел от музыки — но это был новый подход, раньше я не думал, что музыка может использоваться для целительства, быть духовной. Хотя в общине музыку тоже играли в основном в западном стиле, она была духовной и возвышающей по своим вибрациям, например музыка для суфийских танцев. Они меня сразу зацепили, я всегда старался в них поучаствовать. Все это вместе — общинная жизнь, целительная музыка, беседы и медитации с Ошо, избавили меня от напряжений и предрассудков, которые я копил в себе во время работы в шоу-бизнесе.
— Расскажите о вашем духовном пути — почему сделали свой выбор учителя или традиции. Выполняете ли вы для себя какие-то практики?
Дэва: Мой духовный путь вдохновлен моим гуру, Ошо. Я его не выбирала… он выбрал меня! Моя основная духовная практика — пение.
Митен: Замечательная сестра одной прекрасной женщины когда-то дала мне почитать книгу, которая называлась «Ни воды, ни луны». Ее написал индийский мистик (тогда несколько таких были довольно известны), которого звали Бхагаван Шри Раджниш. Я до этого видел его учеников в Лондоне, может даже знал одного-двух, их звали «оранжевые люди», потому что они носили одежду цвета восходящего солнца. Я подумал, что они в принципе нормальные, ну может немного странные. Вобщем, я эти темы особо не знал.
Но когда я прочел слова Ошо, мой внутренний голос прошептал: «Да, это оно!» И к концу книги этот шепот превратился в дикую, экстатичную песню. Не было больше вопросов, не нужно было терять время. Я оставил свою подругу, оставил свою карьеру, своего менеджера, свою звукозаписывающую компанию… Я просто свалил, я испарился из их жизней. И обрел свою собственную. Обрел мир, который не мог представить даже в самых диких мечтах. Я почувствовал себя Дома. Это произошло так быстро, буквально за одну ночь. И вот уже в течение почти двадцати лет это продолжает восхищать меня.
Тогда я начал медитировать. Не только слова Бхагавана, но и практики, которые он давал, были потрясающие. Где-то год я делал «динамическую медитацию» в 6 утра каждый день. И подобную же медитацию «Кундалини» ежедневно в 6 вечера. Мне дали новое имя (Митен), четки, и я стал носить красные одежды. Сейчас я понимаю, зачем все это было. Я получил новую личность, новый шанс. Представляете, каково это? Я начал свою жизнь заново, уже по другому пути. Быть здесь и сейчас, пробуждение, осознанность… Внезапно эти банальные фразы, которые я часто до этого слышал, они начали что-то значить. «Сегодня первый день остатка твоей жизни» — я понял, что это. Каждый день был чудом. Я мог идти по дороге в своих красных одеждах, зная, что выгляжу диким в глазах остального мира. Но какое мне было дело до них, если внутри я вибрировал энергией, оптимизмом, светом. Даже не осознавая этого, я отключил себя от социума. От его насилия, бессмысленности, ненависти и стыда, подавления, нелепых амбиций и ценностей. Все это выглядело, словами Боба Дилана, слепленным из грязи. Первый раз я наблюдал это со стороны. Гитары свои я тогда продал. Я больше не нуждался в том, чтобы оправдывать и защищать свое существование игрой музыки и написанием песен. Быстро исчезло желание оправдывать себя перед кем-либо. Это было такое замечательное освобождение — просто быть собой. Я знаю, что в глазах своих старых друзей я просто скатился вниз, «сдулся». Но истина в том, что я поднялся, и победил!
— Как образовался ваш дуэт, почему вы решили исполнять именно мантры?
Дэва: Мы встретились с Митеном в ашраме Ошо в 1990. Мне было 20, а ему 42, но наши сердца немедленно почувствовали связь. Я знала только, что Митен один из музыкантов, которые играли для Ошо — больше ничего. Но всегда, когда мы были вместе, я чувствовала себя хорошо. Мы так много смеялись вместе — да и сейчас смеемся. Митен пишет прекрасные песни, некоторые из них я слышала еще тогда, во время праздников в ашраме. В индийском ашраме он играл на коллективных медитациях для тысяч людей, и как-то пригласил меня присоединиться. Я тогда была просто на подпевках, играла на клавишах, вместе с кем-нибудь проводила семинары. Я стеснялась петь одна, но при поддержке Митена стала более уверенной в себе и открыла свой голос.
Однажды я услышала в Англии, как один знакомый поет Гаятри мантру. Это было на другой мотив, нежели я пела в детстве, и меня это тронуло и воодушевило. Я почуствовала вновь контакт с этой мантрой. Тогда я ощутила ее сильный эффект, ее священность. Мы с Митеном стали включать ее в свои выступления. Наконец-то я нашла свою личную песню! Я нашла то, что я ощущала «своим». Это было и дома, и на концертах, когда она каждый вечер брала людей за душу. Я стала искать еще мантры, и еще до идеи записать диск, я уже знала их достаточно чтобы составить альбом. Мы записали его в 1997 году в Германии, на квартире моей мамы — там же, где я росла и пела Гаятри мантру в детстве. Наша задача была записать альбом для людей, которые посещали наши семинары по практикам Ошо, массажу. Мы назвали его «Сущность», The Essencce. То, как его приняли люди, было за гранью наших мечтаний. Очень скоро мы получили целый поток приглашений провести концерты, и сейчас запас приглашений постоянно пополняется. Альбом поднялся на высшие строки хит-парадов стиля Нью-Эйдж по всему миру, и мы начали жизнь кочующих по планете цыган, донося целительную силу древних мантр до людей 21-го века.
Митен: Это волна. Что-то, что началось в 60-е и открылось в 70-е. 60-е годы были чем-то вроде Эры Водолея. Тогда появилось много людей, таких как мы, кто поехал в Индию, нашел себе Гуру — и отсюда произошел целый культурный прорыв. И я вижу, что дети сегодняшнего времени это поняли и приняли. Они уже знают язык, который мы искали когда-то на Востоке, так что теперь мы на одной волне.
— Вы исполняете мантры индийских божеств, иногда также буддийские. Как вы считаете, важно ли чтобы слушатели знали, кого восхваляют эти мантры, понимали их смысл? Ведь многим западным слушателям нравятся мелодии, но они не понимают, про что эти песни.
Дэва: Не так важно понимать их перевод или культурный контекст. Мантры в основном записаны на санскрите, а это язык, основанный на энергии, это значит, что его звук сам по себе равен проявлению Божественного. Конечно, полезно сосредоточиться на значении мантры, также как и сознательно настроиться на определенную вибрацию каждой мантры, но исходя из нашего опыта, мантры работают для людей независимо от того, знают они перевод или нет. Раньше я серьезно настраивалась на то, чтобы начать петь только традиционные мелодии, но в итоге я поняла, что главное — наслаждаться пением мантры. Если мелодия меня заводит, я ее пою. Это так просто! Для меня неважно, древняя мелодия или нет. Прафул и Митен, которые сочинили большинство мелодий нашего нового альбома «Объятие», Embrace, так же божественны, как и любой другой. И мне нравится в этих мелодиях, что они крутятся в вашей голове, как поп-песня. Только вместо пения какой-нибудь поверхностной лирики, вы на самом деле идете по супермаркету, подсознательно призывая Божественное! И если я могу вдохновить людей помнить о Божественном внутри них, когда они занимаются повседневными делами — я чувствую что это все, что я могу сделать для человечества. Это мое служение.
— Можете вы про себя сказать, что испытываете бхакти, когда поете, или для вас это просто творчество? Киртан становится все более популярным на западе, но можно ли это сказать о бхакти, или он популярен только как экзотическая музыка?
Дэва: Да, бхакти это самое важное. Моя духовная практика — это пение мантр. Музыка их украшает. Митен и я любим западную музыку, так что мы поем под аккомпанимент в западном стиле. В древних индийских писаниях сказано, что эта эпоха называется Кали Юга (век борьбы и неведения) и в это время наиболее эффективным средством трансформации является пение святых имен Божеств.
Хорошо, что многие из нас идут по пути медитации и целительства. Меня очень трогает, когда люди рассказывают, что ставят нашу музыку во время родов. Очень приятно сознавать, что где-то есть дети, пришедшие в этот мир под звуки Гаятри мантры, и большая честь принять в этом участие. Также, несколько раз нам рассказывали, что люди оставляли тело под звуки нашей музыки. Вложить что-то в этот процесс перехода, это тоже большая честь и глубоко меня волнует. Одна женщина, Элизабет Кюблер-Росс, попросила меня и Митена спеть во время ее похорон. Она советовала нам вживую петь для умирающих людей. Мы это уже делали. Это Сатсанг во всей его чистоте. Есть люди, которые наслаждаются нашей музыкой во время занятий любовью. Так что мы некоторым образом охватываем весь спектр жизни — рождение, радости, смерть. Нам рассказывали люди, которые были близки к самоубийству, что слушание мантр возвратило им утешение и некоторую радость жизни. Слышать такие истории — очень важно для нас.
— Расскажите, какая музыка нравится вам самим, назовите своих любимых исполнителей — западных и индийских.
Дэва: Джагджит Сингх, Бомбей Джаяшри, Бобби Макферрин, Ричард Бона, Битлз и множество этнической музыки, особенно африканской, индийской и бразильской.
— Откуда вы берете мантры для своих новых композиций — есть ли кто-то, кто дает вам консультации?
Дэва: Да, у меня есть несколько учителей мантр. Когда я нахожу мантры, то связываюсь с ними, а потом мы работаем над музыкой.
— Над чем вы работаете сейчас, какие у вас творческие планы?
Митен: Мы недавно завершили новый альбом, он называется «Пароль», Password, и выйдет в этом году. Только что выпустили посвящение людям Японии, посмотреть можно здесь:
— Ваши пожелания читателям журнала Wild Yogi?
Дэва: Желаем читателям хорошего здоровья и глубокого спокойствия. Чтобы они открыли целительную силу своего собственного голоса через пение мантр. Это возможно для каждого. Дайте себе время насладиться природой, насладиться дыханием, насладиться пением. Это приведет к глубокой медитации и к миру в душе.
Интервью провел Илья Журавлев
Апрель 2011
Wild Yogi